Война чудовищ - Страница 93

– Нехорошо, – сказал Геордор и покачал головой. – Мне это не нравится. И Мираль не нравится, и башня, и вся эта история целиком. Чего же ты хочешь от меня, Эр? Что я должен тебе повелеть?

– Вот в чем вопрос, сир, – жарко зашептал граф, – быть может, стоит изменить план? Может быть, нашим гонцам не заходить в замок Дарелен, а отправиться сразу к башне? Ведь главное – это вернуть книгу и уничтожить лабораторию.

Король резко поднялся и прошелся по купальне, звонко шлепая босыми ногами по кедровым доскам. Эрмин молчал. Он знал: сейчас король просчитывает все варианты развития событий. Только глупцы думали, что король во всем полагается на советников и служит лишь подставкой для короны. Такие люди сильно ошибались. Но понимали это, как правило, уже на плахе, наблюдая за молодецким размахом палача. Геордор умел безошибочно находить нужные решения. Его природное чутье, доставшееся в наследство от славного рода повелителей Ривастана, не раз спасало и его самого, и все королевство от великих бед. Королю нужны были только факты, а выводы он делал сам – четкие, точные и безошибочные. И Эрмин гордился тем, что самые значимые факты для короля добывает он.

– Нет, – бросил король, резко остановившись у остывающей бадьи. – Пусть идут в замок и сделают все по плану. Это обеспечит нам поддержку Мираля. Сейчас мы не можем оставить в тылу целый замок упырей. Уничтожение лаборатории ничего не даст, если сохранится голова. Мы потеряем преимущество внезапного удара, и Риго успеет нанести удар сам или приготовиться к отпору...

– Но без книги... – начал Эрмин.

– Ерунда, – бросил король. – Книгу могли переписать, и не один раз. Мы должны вытравить каленым железом всю эту заразу и заручиться поддержкой нового графа Дарелена. Только так мы можем получить передышку и на время забыть о западных границах. Если он начнет преследовать своих братьев, то упыри займутся друг другом, и у нас будет достаточно времени, чтобы приготовиться к новым неприятностям. Но наш удар должен быть быстрым и смертельным. Сейчас у нас нет времени и сил затевать новую войну, пусть и маленькую.

Геордор резко повернулся к советнику. Край простыни упал с плеча, обнажив огромный шрам, тянувшийся через всю грудь – след от кинжала наемного убийцы.

– Ты веришь в Сигмона? – спросил Геордор.

– Он не станет обманывать, – отозвался Эрмин, – он всей душой поддерживает наш план.

– Нет, – бросил король. – Я не о том. Веришь ли ты в то, что это задание ему по силам?

– Да, сир, – отозвался граф, стараясь удушить в себе даже намек на сомнение. – Если кто-то и справится с этим делом, так это ла Тойя.

– Слишком многое от него зависит, – король взглянул на советника. – Если он не сможет довести дело до конца... Боюсь, что тогда Волдеру просто нечего будет захватывать. Ривастан исчезнет с лица земли. Превратится в страну оживших мертвецов.

– Он справится, сир, – твердо ответил граф, чувствуя, как спина покрывается холодным потом. – Обязательно.

– И все же, – задумчиво произнес Геордор, – один человек. Всего один...

– С ним идут алхимик, маг и опытный наемный убийца, – напомнил Эрмин. – Да и Мираль обещал помощь.

– Нет, – отозвался Геордор. – Все зависит от него, от тана Сигмона Ла Тойя. Это ключевая фигура, он, словно ось в колесе – держит на себе весь груз. Сломается – и в пропасть рухнет все.

– Да, сир, – согласился граф, которого колотила мелкая дрожь, – но он справится.

Король задумчиво окунул руку в бадью, поймал лепесток первоцвета и размял пальцами. В остывшей купальне запахло весной.

– Потому что он не человек, – произнес король. – Вампиры – чудовища, и мы натравили на них более страшное и более опасное чудовище.

– Почему – страшное? – вырвалось у графа.

– Потому что он умеет сомневаться, – отозвался король. – И поступать так, как того требует разум, а не естество. Он умеет управлять своей силой – в отличие от вампиров, которым жажда крови застит глаза, – и не хочет ничего лично для себя. Это делает его страшным противником, почти неуязвимым. Если он выдержит... Кровососы будут истреблены. Не его рукой, но его решением.

– Страшилище против страшилищ, – глухо произнес де Грилл, стараясь хоть на мгновение забыть о том, что и он не человек.

– Это война, – сказал король. – Война чудовищ. Руками одного из них мы повергнем в прах других. И у нас нет иного выхода. Этот шанс мы должны использовать, чего бы нам это ни стоило. От этого зависит слишком многое, Эр.

– Да, сир, – покорно согласился граф, понимая, что сейчас лучше удержать сомнения при себе.

Король бросил измятый лепесток в бадью и резко повернулся к советнику.

– Не говори им, что книги нет в Даре, – велел он. – Пусть узнают об этом на месте, от Мираля. Я не сомневаюсь, что тан сможет вытрясти из него всю правду, там, на месте. И он узнает все то, что вампир утаил от нас. Так будет лучше всего.

– Да, сир, – отозвался граф и поднялся со скамьи.

Он взглянул на Геордора, что задумчиво разглядывал лепестки в остывшей воде, и прикрыл глаза. Эрмин не чувствовал себя чудовищем. Он всегда был и по сию пору оставался человеком – пусть немного не таким как все. Но иногда его посещали сомнения: а так ли это на самом деле? Порой его приводило в трепет то, что он слышал. Как люди могут быть такими жестокими, когда речь заходит о жизнях других? Быть может оттого, что им самим не приходилось страдать? Быть может, именно поэтому они не стесняются причинять страдания ближним? И, может быть, поэтому Геордор, что никогда не лежал на столе под ножами магов, так просто распоряжается судьбами других? Но он – король. Он монарх, правитель, и действует не из собственной прихоти, а только заботясь о королевстве, обо всех тех людях, что не могут постоять за себя. Защищает тех, кто рискует оказаться на железном столе магов под лезвием острого ножа. И пока он так поступает, Эрмин де Грилл будет предан ему телом и душой, до самого конца. Чего бы это ни стоило.