Война чудовищ - Страница 118

118

– Нет, – ответил Корд после долгой паузы. – Не хочу.

Он отошел от башни и тяжело опустился на землю. Положил саблю рядом с собой и прижал к груди сломанную руку, баюкая ее, словно спящего младенца.

– Бедный Сигги, – прошептал алхимик. – На него столько всего навалилось...

– Замолчи, – велел маг. – Не трать силы.

– Хотел бы я отдать свои силы ему, – отозвался алхимик. – Он же еще совсем пацан, мальчишка. Зеленый, как ривастанский виноград.

– Он молод, но силен, – возразил Корд. – Он справится.

– Может быть, – отозвался Рон. – Но я боюсь, что ему не хватит сил. Нет, не тех, что в руках, этого ему не занимать. Я говорю о тех силах, что скрываются в сердце. Знаете, он всегда боялся ответственности. Он не зря забрался на гору – просто терпеть не мог, когда от него зависели жизни других. Все боялся кого-то задеть, кому-то навредить. Как-то повлиять на чужие судьбы. Он устранился от мира, отошел в сторонку, чтобы никому не мешать. А теперь от него зависит спасение целой страны. Как бы он не надломился. А еще эта история с вампирицей... Она потому от него и ушла, что он такой боязливый.

– Боязливый! – воскликнул Корд, вспоминая бой на стенах Ташама. – Ты сказал – боязливый?

– Ага, – отозвался алхимик. – Не в драке. В жизни. Он просто боится жить. И все из-за этой хреновой шкуры и тяжелого детства. Боюсь, как бы он все не испортил – сейчас. Если Сигги отступит, то мы все будем по уши в дерьме.

– Все, – холодно сказал маг. – Заткнись, Рон. У тебя опять кровь пошла.

– Ну, прижми чем-нибудь... Я волнуюсь за парня. Дай хоть немного попереживать... Сигги рос без отца, ему просто не с кого было брать пример. И это, безусловно, повлияло на становление его личности... Мать!

– Вот так, – бросил Дарион. – Все. Молчи. Ты потерял много крови и у тебя начинается бред.

Алхимик сосредоточено засопел носом, пытаясь выплюнуть рукав окровавленной рубахи, которым маг заткнул ему рот. Рон замычал, заворочался и Дарион возмущенно всплеснул руками.

– Тихо! – бросил Корд. – Тише. Кажется, я что-то слышал.

Они замерли и повернулись к башне. Даже Рон, забыв про кляп и рану в груди, повернул голову.

Башня дышала, словно живая. И на самом верху, на острие черного шпиля, разгорался изумрудный огонек.

– Началось, – прошептал маг. – Началось.

* * *

В крохотной комнатке царило зеленое сияние – мягкое, легкое, словно солнечный свет, прошедший сквозь зеленый лист клена. Оно исходило от огромного зеркального овала, что повис над каменной ступенькой в самом центре комнаты. На миг Сигмону показалось, что это настоящее зеркало – в рост человека, без рамы и подставки... Но по ртутной глади пробежала изумрудная рябь, и тан понял: это кокон зеленого света, висящий в пустоте. Магический портал из далеких сказок о войне магов. Древнее колдовство, давно забытое нынешними поколениями, ушедшее в прошлое вместе с колдунами древности, что использовали порталы как двери. И это колдовство... Оно сохранилось здесь. В последней башне магов.

Сигмон ощутил непреодолимое желание прикоснуться к этому мерцающему волшебству. Окунуть в него руку, ощутить упругость зеркальной глади и нырнуть в нее с головой, как в горное озеро, затаив дыхание от предчувствия леденящего холода. Он вышел вперед, вытянул руку... Волшебный клинок полыхнул багрянцем, взвизгнул и метнулся в сторону от зеркала. Сигмон пошатнулся, отпрянул от портала. И едва не вскрикнул, когда услышал знакомый голос:

– Сигмон!

Он повернулся. Медленно, как во сне, опустив мечи к полу, страшась увидеть то, что ожидал. И все же он это увидел.

Арли стояла у каменной стены, в самом темном углу комнаты, где зеленое сияние смешивалось с тьмой. За ее спиной высился трехногий железный пюпитр, а на нем лежала раскрытая книга – пухлая, растрепанная, с пожелтевшими листами. Сигмон знал, что это. За ней, за этой книгой он и пришел в башню. То, ради чего он преодолел тьму и посмел взять в руки эльфийский клинок. Но сейчас он не желал этого знать. Он смотрел только на Арли.

Она осунулась и похудела. На бледном лице резко обозначились скулы, обтянутые желтым пергаментом кожи. Черные локоны рассыпаны по плечам тугой волной, но в уголках губ появились морщины, а глаза запали так глубоко, что казалось, на гостя смотрит череп с огоньками в темных глазницах. Она стала старше. На пару веков. Принцесса-девчонка сгинула где-то в глубинах черного одеяния, и на свет появилась женщина, потерявшая брата. Потерявшая семью.

– Сигмон, – повторила Арли сухими губами, и ее голос прозвучал шелестом потревоженного песка. В нем не было упрека, не было злости, – только равнодушие.

– Я... – Сигмон замешкался. – Я искал тебя.

– Знаю, – отозвалась Арли. – Но я не хотела тебя видеть.

– Почему? – вырвалось у тана. – Прости. Я понимаю. Риго.

Вампирица молчала. Но в ее глазах появились тлеющие угольки – темно-багровые, едва заметные вестники гнева.

– Прости, – снова прошептал Сигмон, отводя глаза. – Все вышло так... Нелепо.

– Нелепо – это неверное слово, – прошептала Арли. – Зачем ты пришел сюда, тан?

– Я, – Сигмон облизнул пересохшие губы и вдруг понял, что не знает ответа на этот вопрос. – Я не знаю.

Арли молчала. Но уголья гнева в ее глазах разгорались все ярче, и Сигмону стало больно на них смотреть. Он отвел взгляд.

– Вернись, – хрипло попросил он. – Еще можно все изменить. Больше никаких гор. Есть чудесный город на границе, он называется Ташам...

– Изменить? – крикнула Арли, и в ее глазах вспыхнули алые костры. – Изменить – что?

– Все изменить, все, – забормотал Сигмон, с ужасом чувствуя, как дрожит эльфийский меч, заставляя все крепче сжимать пальцы.

118